Проблемы самоопределения гуманитарного знания презентация

Проблемы самоопределения гуманитарного знания Лекция 1. Проблема единства гуманитарного знания: специфика в сравнении с естественными науками Лекция 2 (28 ноября). «Профессионализм» в гуманитарном знании: социальные функции и символические ресурсы. Свобода, ответственность и успешность проекта «быть собой для других».

Цель блока лекций: предуведомить блоки, посвященные отдельным гуманитарным дисциплинам, обозначить уровень, на котором методология и проблемы гуманитарного знания выглядят как относительно единые, независимые от специфики конкретной дисциплины. Организационные моменты: Поскольку я еще не знаю ритма нашего занятия, адрес, на котором я вывешу всю презентацию, независимо от того, что успею рассказать: http://www.aperlov.narod.ru/2007gumzna1.ppt. Здесь очень асимметричная акустика, поэтому пишите вопросы на записках и передавайте мне. Так и анонимнее, и быстрее.

Проблема определения / единства гуманитарного знания Первое приближение: возможный способ подчеркнуть единство различных гуманитарных дисциплин. 1.1. «Предмет» - поток смыслонаделений[1] (независимо от формы: тексты, поступки, интерпретации). 1.2. Специфика метода гуманитарного знания: исследователь отказывается пренебрегать своей включенностью в этот поток. 1.3. Функции гуманитарного знания (по Г.-Г. Гадамеру и Ю. Хабермасу): вместо знания результата, знания «контроля» и «предсказания», ориентированного на установление единственной / наилучшей точки зрения – процесс воспроизводства компромисса интерпретаций и конструирования индивидуальных и групповых идентичностей.

Для начала нам нужно выбрать подходящую ситуацию для примера В ходе преподавания в ИЕКе я пробовал довольно много ситуаций: Студенты ИЕК уверенно занимают «преподавательский» столик в в университетском кафе; При возвращении в поезде с Летней Академии МКИЕК в купе, где собрались несколько преподавателей, проректор Курского Университета, несколько студентов, народ рассказывает друг другу анекдоты, постепенно, все более и более сомнительные – осуществляется взаимная «проверка на лояльность». В начале очередного семестра в ИЕК зимой 2006 года вместе со студентами мы обсуждаем , посмотреть ли нам трансляции по биатлону с Олимпиады в Турине или разъяснить гуманитарное знание и т.д.

Ситуация, разбираемая для примера Однако в итоге я решил разобрать немного другую ситуацию, имеющую к нам больше отношения. Волею случая я увидел в дружественном ЖЖ пост:

Теперь мы будем ходить на еженедельные обязательные лекции. Формат отчётности - протоколы посещенных занятий, где нужно расписать, как идеи, высказанные автором, пересекаются с нашей работой (и почему они для нас полезны), и какие идеи не имеют к ней отношения (и почему). … хочу поделиться смс-перепиской с одним из присутствующих на занятии аспирантов, [Дальше про меня и Сергея Дмитриевича Серебряного (в чувстве юмора которого я тоже не сомневаюсь) – А.П.] «… О Боже! Он пишет конспект?» «Может, рисует карикатуры?» … «Может, рядом сидящий Серебряный тоже? Соревнование карикатуристов» … Вот думаю теперь, как быть с этой отчётностью…

По моему мнению, совершенно типичный источник для гуманитарной дисциплины. Текст о людях, о том, как они себя ведут, какой смысл вкладывают в свои поступки, что означает их поведение (зачем пришли, что пишут или рисуют). Создавали его участники переписки друг для друга, на попадание в вечность не претендуя; потом один из них решил предоставить это для более широкого круга; теперь я вытаскиваю на еще несколько более широкое обозрение. Я подверг этот текст очень существенной редакции (там было еще про лектора); возможно, тот вариант, который был для меня исходным, подвергался редакции еще до этого. То, что оказалось включено в этот текст, неразрывно связано с планами тех, кто его написал (участники переписки общаются друг с другом, обсуждают знакомых и прикидывают, как сдавать отчетность; я включаю этот материал в лекцию). При этом степень значимости этой взаимосвязи может не подчеркиваться и не осознаваться.

По моему мнению, совершенно типичный источник для гуманитарной дисциплины. Если вынести за скобки то, что СМС-перепиской и Живым Журналом пока склонны заниматься только культурологи, то этот текст может быть предметом внимания таких социально-гуманитарных дисциплин как: Лингвистика, психология, антропология (современного общества), филология, история (история образования, история социального поведения, история представлений). А может его надо рассматривать, допустим, в плоскости дискурсов соблазнения. В любом случае это полунамеренно оставленное свидетельство о человеческом поведении, о смыслах, которые в него вкладывались, и о средствах и формах (СМС, русский язык), которые использовались для того, чтобы достичь этих целей. Это типичный источник для гуманитарной дисциплины, дающий информацию о типичной ситуации, характерной для гуманитарного знания.

Итак, пример намечен (СМС-переписка аспирантов во время лекции). Еще точнее: использование мною этого примера для пояснения своего представления о гуманитарном знании. Что в это входит?: а) намерения участников ситуации что-либо сделать и что-либо друг другу сообщить; представления участников о (допустимых и рекомендуемых) целях и средствах поведения; б) способы ЧТЕНИЯ ими социальных ситуаций (например, как сейчас вы воспринимаете то, что для примера я выбрал аспирантскую переписку: как шутку, перед тем как наконец-то начнется лекция всерьез, как неуклюжую попытку пошутить в рамках стандартного теоретического рассуждения, как провокацию с какой-либо подколкой, Как демонстрацию того, какие длинные руки и орлиные глаза у преподавателей, и как мы до вас всех доберемся в конце учебного года, как усталость уже в самом начале лекционного курса от возможности занятий и т.п.); Это реляционная компонента – участникам ситуации приходится не только располагать каким-то собственным алфавитом, грамматикой и вообще языком для интерпретации окружающего человеческого мира, но и строить предположения о том, как ту же самую работу раскодирования знаков проделывают другие, в том числе и в их отношении в) определенный каталог объективных условий – начиная от существования мобильных телефонов и междисциплинарного курса лекций через общий фонд прочитанных всеми нами теоретических или общегуманитарных книг и вплоть до тех нюансов биографии, которые привели сюда каждого из нас

«Но суть моих рассуждений сводится к тому, что между тем, что Райл назвал бы «ненасыщенным описанием» действий репетирующего, передразнивающего, подмигивающего, моргающего и т.д. («быстрым движением смыкают верхнее и нижнее веко правого глаза»), и «насыщенным описанием» того, что они на самом деле делают («репетирует перед зеркалом, как он будет передразнивать приятеля, когда тот будет кому-то тайно подмигивать»), лежит предмет исследования этнографии: стратифицированная иерархия наполненных смыслом структур, в контексте которых возможно моргать, подмигивать, делать вид, что подмигиваешь, передразнивать, репетировать, а также воспринимать и интерпретировать эти действия, и без которых все эти действия (включая и нулевое морганье, которое как категория культуры в такой же степени не подмигивание, в какой подмигивание является не морганьем) не будут существовать, независимо от того, что кто-то будет делать с верхним и нижним веком своего правого глаза» (Гирц К. «Насыщенное описание»: в поисках интерпретативной теории культуры // Антология исследований культуры. СПб., 1997. С. 175). Что это значит? Что гуманитарии занимаются «фактами» («моргал или не моргал?») в очень малой степени, в служебных разделах гуманитарного знания, а в основном нас интересует вопрос «Что это значит?».

Или, как говорил на лекции 24.10 Е.И. Пивовар: «Историк наделяет понятиями реальность». В работе любого гуманитария существенно не столько, что именно кем-то написано или сделано, но, скорее: «Что это значит?» или «Что об этом (сейчас и кому) надо сказать?». (Собственно, вопрос «что именно» уже подразумевает, что ответ «что это значит» уже дан, причем нередко не осознанно для исследователя, которому кажется, что он честно интересуется только тем, «что»). Гуманитарий имеет дело прежде всего с реконструкцией актов чужого смыслонаделения, причем часто – по свидетельствам, или оставленным случайно, или, наоборот, неслучайно, а значит, ставящим своей целью произвести какое-то определенное, нужное автору свидетельства или произведения, впечатление.

Пускай это буду, например, я, Аркадий Перлов Первые предположения о факторах поведения: 1) желание сообщить свое понимание гуманитарного знания и воспользоваться для этого «горячим» примером 2) представление о норме (причем во многих смыслах): а) о таком уровне сложности, который будет доступен для всех участников занятия, но при этом может требовать определенной сосредоточенности; б) о том объеме усилия, к которому можно подталкивать; это уже этическая «норма»; в) о допустимой мере вторжения в чужую частную жизнь – и в использовании материала, и в интерпретациях; г) о корректности по отношению к руководству … 3) социальные ожидания: в частности, надежда на достаточную вовлеченность всех участников и на их готовность услышать и такой подход к пониманию гуманитарного знания, который не сразу сводится к какому-либо привычному ходу объяснения.

Скорректируем эту модель Во-первых, учтем, что эти составляющие совершенно не равны друг с другом по своему значению.

Скорректируем эту модель Во-вторых, могут носить динамический характер: допустим, социальные ожидания находятся в состоянии постоянного перерасчета

Скорректируем эту модель И наконец, я не занят постоянным осознанием своих мотивов. Все эти пласты спрессовались в некоторое уже системное, сложно организованное, многоцветное и при этом динамически переопределяемое единство. Строго говоря, мое поведение, например, при составлении презентации диктовалось не только прекрасными соображениями педагогической целесообразности со слайда № 12, но и необходимостью подготовить лекцию и успеть что-нибудь еще и т.д.

Оговорим некоторые условности Без демонстрации моделирования добавляем всех прочих участников наших ситуаций: участников переписки, других преподавателей, вас как сегодняшнюю аудиторию, тех, кто принимал решение о междисциплинарном курсе лекций и т.п. Очевидно, за каждым амплуа, за каждым высказыванием или молчанием, может быть реконструирован не менее плотный конгломерат смыслов. Я прошу пренебречь тем, что здесь у нас те же цвета, которые были у факторов моего поведения. Чуть более важно то, что мы будем считать эти цвета уже достаточно сложными, а также воспринимать их теперь не как полоски, не в одном измерении, а уже в двух – как плоскость

И прямо скажем, что это у нас еще не модель социальной ситуации – это всего лишь одна ее грань (как она видится, например, мне) Легко представить себе ее другие грани: с точки зрения, например, Ларисы Павловны как начальника управления аспирантурой или, допустим, какого-нибудь вашего одноклассника, который давно в бизнесе

Например, с точки зрения того, кто в этом занятии пока не участвует, это так:

Очередное усложнение: социальный конструктивизм Слайд «моя мотивация»: цвета, которые изображены как чистые, на самом деле не опознаются как чистые ни мною самим, ни тем более другими. Допустим, возникновению представлений о «норме», в качестве археологии слова - «грехе») предшествуют: 1) корпус христианских этических воззрений, 2) проекция этого корпуса в установления различных властных институций и в писаные и неписаные правила поведения конкретных социальных сообществ, 3) личная история освоения этих воззрений, 4) отработка аппарата соотнесения реальности со своими выработанными этическими представлениями; как в конкретных или более абстрактных ситуациях, мы решаем, что можно и что нельзя, что эффективно, и что – нет. 5) архивация этих вполне сложившихся и подтвердивших свою работоспособность интеллектуальных и экзистенциальных привычек в высшей степени автоматизированную предпосылку поведения. Каковой автоматизм, разумеется, может приводить к проколам Должно быть понятно, если бы я стал отталкиваться в генеалогии не от «греха», а от «вкуса», были бы другие наполняющие, но такая же сложность.

Следовательно, не

а

Это был первый тезис и он требовал самой подробной демонстрации 1. Первое приближение: возможный способ подчеркнуть единство различных гуманитарных дисциплин. 1.1. «Предмет» - поток смыслонаделений (независимо от формы: тексты (филология, психология; все гуманитарные дисциплины), поступки (история, социология, психология), интерпретации (все гуманитарные дисциплины).

Такому пониманию предмета гуманитарного знания соответствуют и технологии работы с ним. Каким образом мы знаем о ситуации про использование примера про смс-переписку? (каким образом об этом будут знать не пришедшие на сегодняшнее занятие?) Да, в общем, и мы, непосредственные участники ситуации, что и каким образом, о ней знаем?

Благодаря источникам Например, в данном случае - сквозь окошко моих представлений, и тех намерений и планов, которые есть на счет этой истории у меня. А можно было бы, например, попросить рассказать об этой истории кого-либо из вас (и рассказы получились бы разные!), у проректора РГГУ по науке свой взгляд на то, каким этот блок лекций должен быть и, следовательно, был; у аспиранта-лентяя, аспиранта-прагматика и аспиранта-идеалиста – тоже разные взгляды, у родителей аспиранта – свои варианты незнания и т.д.

И здесь, строго говоря, неважно, рассказываю ли я вам об этом устно или письменно, т.е. в неизменной форме и каждый раз по-новому, или это автор «Слова о полку Игореве» рассказывает о походе на половцев в 1185 году. И существует ли только один мой рассказ, три моих рассказа, совершенно не соответствующих друг другу, а также показания коллег из Управления по науке, которые сидят на задней парте и из под этой парты записывают поведение каждого аспиранта на скрытую камеру. Важно, что мы во всех случаях имеем дело с некоторой проекцией на плоскость, с тем, как весь этот объемный, многоцветный и неизменно струящийся поток виден на срезе совершенно конкретных источников, будь то запись моего устного рассказа или «Слово о полку Игореве». Другое дело, что само это стекло – источник, сквозь который мы смотрим на ситуации – вовсе не является простым и прозрачным. Он тоже сложился в социальной практике, в истории социального и индивидуального смыслонаделения. Самый простой пример: принципиально, что как источник по истории «Слово о полку Игореве» является литературным произведением, а как источник по древнерусскому языку – написано в определенной исторической ситуации, с определенной авторской прагматикой. А более сложный пример – то, чем занимается, например, наша коллега Оксана Гавришина с ФИИ. Фотография (или упоминавшаяся видеозапись) вовсе не нейтральный и беспристрастный медиум; мы исторически и культурно научились воспринимать в качестве эталона, нулевой степени фотографии определенные ее виды (например, рентген) и воспринимать в качестве фикции – другие виды.

Источниками дело не кончается Мы смотрим не просто не на предмет, и даже не на проекцию предмета в стекле источника. Мы смотрим сквозь еще один оптический прибамбас. Например, мне для анализа этой ситуации сейчас достаточно близка призма драматургического социологического подхода И. Гофмана. А могли бы - смотреть сквозь макросоциологию Парсонса, бихевиористскую социологию Скиннера, психологию транзакций Берна, историческую социологию российской негативной идентичности Гудкова и т.п. Через анализ дискурсов, гендерную историю, историю технологий, историю и теорию педагогики и принятые в этих субдисциплинах объяснительные картины…

Однако принципиальный и ожидаемый вопрос: чем очередная призма, очередное стеклышко, которое добавляет исследователь (например, Вы или я), отличается от всех предыдущих? (которые мы пока воспринимали как искажение, отчасти мешающие, хотя отчасти только и дающие возможность разглядеть то, что находится ЗА этим стеклышком)

Моя версия ответа: ничем не отличается. В этом, по-моему, и состоит специфика МЕТОДА гуманитарного знания. Мы (вместе со срезами источников и методологий) находимся не вне «потока», но внутри его

Можно разметить инстанции Но мы все равно остаемся внутри

Представим, что мы опустим в этот поток фотоаппарат или видеокамеру:

И гуманитарное знание – эта работа с такими кадрами – с чужими оптиками, предшествующими собственному видению, и только в нем и данными.

Итак, здесь я хотел бы сделать второе предварительное резюме: предмет гуманитарного знания – это поток смыслонаделений В котором интерпретация исследователя – еще одна составляющая потока, и исследователь это принимает В принципе, самое твердое, несомненное, что делает гуманитарий – знакомит с тем стеклом, кадром, который он сделал сам, и объясняет, почему это может быть полезно.

Это представление о том, что специфика гуманитарного знания принципиально состоит в: (немного разными словами одно и то же) Включенности своего мнения в поток интерпретаций предмета; Подвижности и проницаемости границ между предметом, инструментом и субъектом исследования; Невозможности и нежелательности полного отказа от человеческой субъективности (т.е. от того, что предметы гуманитарного знания обладают для человека особой значимостью, связаны с его планами и ценностями, причем не единым образом для всех людей (как законы физики для тех, кто заинтересован в движении трамваев и автомобилей), а именно в том ракурсе, в котором у разных людей и разных групп людей РАЗНЫЕ цели и установки)

Это представление о специфике гуманитарного знания Давно не ново в методологии науки. В ХХ веке его аргументировали такие авторы как А. Шюц, Г.-Г. Гадамер, П. Рикёр, Ю. Хабермас и многие другие. Сейчас мы посмотрим, что они (особенно Гадамер и Хабермас) думали о функциях и возможностях использования гуманитарного знания

Особенно исходя из двух уже прозвучавших принципиальных позиций противопоставления гуманитарного знания и естественнонаучного / точного: В гуманитарном знании истинность высказывания всегда находится под гораздо большим вопросом (т.к. все субъекты / исследователи заинтересованы). Собственно, мы и называем гуманитарным скорее тот массив знания, в котором люди заинтересованы не в том, чтобы установить единственно возможное для всех объяснение действительности (как с трамваем и действием электричества), а в том, чтобы справиться с многообразием существующих у них мнений (по поводу исторической правды завоеваний и долгов стран, наций и партий друг перед другом – история, субъективных желаний отдельных людей – психология, представлений о прекрасном и правильном – мораль – литература – филология – семиотика…)

То, что мы немного выше упомянули как «объективистскую установку», в традициях Франкфуртской школы (и соответственно, Ю. Хабермаса) часто именуется «инструментальным разумом». Ключевыми словами являются «контроль» и «предсказательная сила». Нам нужно знать, как поведет себя выпущенное из катапульты ядро, преломляющийся в микроскопе свет. Или как поведет себя толпа народа, если вбросить ей содержательно и интонационно продуманный лозунг: это тоже предсказательное, инструментальное знание. Как правило, в областях жизни, которыми традиционно занимаются гуманитарии, гораздо лучше получается объяснять разными способами сложившееся положение вещей, чем предсказывать то, что получится. Но попытки заниматься гуманитарным знанием как доказательным / предсказательным очень востребованы обществом и продолжаются.

В классической рефлексии по поводу гуманитарного знания альтернативу озвучил в н. XVIII в. еще Дж. Вико. «Философии» и Р. Декарту, которые исследуют как происходит то, что «необходимо» должно происходить, он противопоставил «Филологию». Науку о свободной воле, о том, что могло быть так, а могло – иначе. Соответственно, это не вопрос доказательства или вероятности. Это вопрос догадки, но догадки тренированной, профессиональной.

Однако в гуманитарной методологии ХХ века ставку на соответствие догадки и исследуемого положения вещей делать не рискуют. И Гадамер говорит о том, что догадка (читай – субъективность, столкновение и сосуществование интересов, гуманитарное знание) имеет право на существование не потому, что она может быть верной (об этой верности мы все равно можем только догадываться, но потому, что «догадка» (субъективно проводимая аналогия между собственным опытом исследователя и вызывающим его интерес сюжетом) выполняет для человеческого сообщества иные функции, чем «доказательство», ориентированное на предсказание и контроль.

Гадамер пользуется термином «риторико-антропологическое» (традиция, знание). Главное (различие с инструментальным, формально-логическим, аристотелевским): Естественнонаучное знание стремится прийти к тому, чтобы теория соответствовала предполагаемой реальности. Гуманитарное знание согласовывает существующие различные мнения; оно может сложить вектора разных мнений в единую мелодию, а может оставлять их противоборствующими темами.

Тому, что работает в ЕН как «доказательство», в ГЗ соответствует убеждение. Интеллектуальная процедура доказательства в естественных науках – средство (обеспечить лучший контроль над машинами, вещами, обществами, людьми, душами). В ГЗ – убеждение не столько средство, сколько риторическая форма существования. Мы (общество в целом и конкретные думающие люди в частности, в том числе и профессиональные гуманитарии) живем в состоянии постоянного диалога. Непосредственно с соседями и коллегами, но также и с людьми из других стран и классов, с самими собой, с предыдущими и последующими поколениями. Этот диалог меняет темы, но никогда не кончается. И принимать смену темы за результат, за достигнутую истину – довольно глупо.

Разумеется, на эту картину герменевтического, риторико-антропологического знания, тоже можно смотреть со стороны. Описывать функции, которые это знание выполняет, как поддержание коллективных и групповых идентичностей; непосредственно логику и риторику (в узком смысле слова) дискурсов, в которых это гуманитарное знание выражается и т.д.

Однако важно заметить, что отношения (между ЕН и ГЗ) вполне симметричные. Возможен объективистский взгляд на гуманитарное знание, но точно также возможна и релятивизация естественных наук (историческая обусловленность открытий и приоритетов, зависимость содержания (естественно)научного высказывания от культурных форм, крайне ограниченный сектор того, на что распространяется доказательное знание в сравнении с риторическим; грубо говоря, ЕН объявляются лишь частным и самым простым (хотя и очевидно очень полезным) случаем наук общественных; та самая классическая механика с ее сознательно не ставящимися под сомнение условностями внутри физики световых скоростей Если не брать «доисторические» формы этой точки зрения (Вико уже упоминался; баденское неокантианство), то я сошлюсь на феноменологическую традицию в целом, и конкретно на: Шюц А. "Понятие и формирование теории в социальных науках" // Современная зарубежная социология (70-90-е годы). М., 1993; стр. 84 - 103 Рикер П. Герменевтика и структурализм // Рикер П. Конфликт интерпретаций. М., 1995. С. 37 – 94. А также Башляр Г. Новый рационализм. И другие ранние работы

Противопоставление между доказательством и убеждением, инструментальной рациональностью и коммуникацией как средой существования можно продолжать. В частности, оно означает, что ЕН тяготеют к модели «индустрии»: выгодно разделение труда, становящаяся все более и более жесткой специализация, ценность накопления проверенного знания, вообще – наука как командный проект с четкой и многоступенчатой иерархией. Для ГЗ в этом смысле характерно направление не столько «вглубь», сколько «вширь». Гуманитарий, который разбирается только в своем узком секторе, кажется заслуживающим уважения только другим точно таким же гуманитариям, которые больше всего хотят, чтобы их не трогали. По моему убеждению, гуманитарий-специалист намного хуже физика-специалиста. Зато в то время как физиками, химиками, биологами являются только специалистов, да и инженерными и ручными навыками средний гражданин обладает только очень ограниченно, а применяет – только в чрезвычайных обстоятельствах, гуманитариями являются не только абсолютно все понемножку, но даже незаметно для себя. Когда выстраивают отношения в трудовом коллективе или в семье, когда прикидывают, чего ждать от начальства или страны, когда оценивают последний фильм или прочитанную книгу.

Что мне здесь важно подчеркнуть Противопоставление гуманитарного знания и естественных наук совершенно не является качественным.

Итак, третье, четвертое и пятое (последние на сегодня) резюме: 3. Противопоставлению предмета (поток смыслонаделений, а не отдельные кадры – «состояния реальности») и метода (осознание включенности в поток, а не решение воспринимать свое мнение как стремящееся к независимости от предмета соответствует различие социальных функций: поддержание и улучшение состояния общества и индивида, компромисс интерпретаций, а не выбор из них наиболее / единственно правильной. 4. В принципе, не важно, согласитесь вы с тем, что гуманитарное знание именно таково, или нет. ГЗ функционирует иначе, чем ЕН: это данность, которую следует благодарно принять; это недостаток, который надо титаническими усилиями наконец-то преодолеть; это ложный тезис, который надо опровергнуть. Цель лекции состояла в другом: познакомить с тем набором проблем в поле которых полезно начинать думать о том, что такое гуманитарное знание, как оно работает. 5. Я изо всех сил старался построить свое высказывание так, чтобы его можно было обсуждать независимо от дисциплинарных рамок. Чтобы это был угол зрения, одинаково (не)нужный историку, филологу, социологу, психологу и т.д. Мне кажется, что такой ракурс есть, и он может быть для вас весьма полезен уже в рамках этого междисциплинарного курса, подсказывая, как можно смотреть на опыт чужой дисциплины так, чтобы извлечь из этого пользу для себя и для своих исследований.

Вместо эпилога. Анонсы следующей лекции Тот набор критериев / ключевых слов, которые выбрал для сегодняшней лекции я: «предмет», «метод», «функции» далеко не является единственно возможным. Возможности выбора других систем параметров. Сегодняшняя точка зрения была релятивистской: я считаю, что в гуманитарном знании очень узколобо стремиться к установлению «истины» - единственно правильной теоретической реконструкции положения дел. Это значит – не понимать, как мы, гуманитарии, работаем. Однако: отсутствие истинности и несводимость к доказательству (хотя существуют и в гуманитарных дисциплинах обширные классы исключений, но это, с выбранной точки зрения, все-таки исключения) совершенно не означает ненаучности. То, что мы не можем доказывать Таким образом, основной сюжет следующей лекции: метод гуманитария, ограничения и правила, которые он выбирает. Чем «моя» хорошая работа отличается от моей плохой работы? Если гуманитарное знание все такое субъективное, какова взаимосвязь между правилами (квалификацией) и личностью (творчеством)? «Инструментализация экзистенции», обязанности и выборы в работе гуманитария.