Дипломатия Николая I презентация

Дипломатия Николая I Подготовил Акимов А. ИСБ 3201

Оценка деятельности Императора Николай I имел притязания выступать арбитром в оценке событий внешней и внутренней политики европейских стран. Своё мнение он считал непогрешимым, его было сложно переубедить. Такая жёсткая позиция, основанная на верности принципам монархизма и консерватизма, снискала российскому императору печальную славу «жандарма Европы»; она же послужила основанием считать его оплотом верности принципам, принятым на Венском конгрессе 1815 г. и позже -Священным союзом. Николай I предстаёт и как «Николай Палкин», и как «самодержавный Дон Кихот», «рыцарь» на троне.

Николай I рассматривал свою императорскую миссию как высочайшее призвание и относился к этому с великой ответственностью. Николай I рассматривал свою императорскую миссию как высочайшее призвание и относился к этому с великой ответственностью. «Я взираю на целую жизнь человека, как на службу, ибо всякий из нас служит». «Я буду отправлять свою службу до самой смерти» Решение вопросов внешней политики было безусловной прерогативой императора. Заслуживают внимания слова Ф.Ф. Мартенса о том, что Николай I «был единственным руководителем русской политики, не поддававшемся никаким посторонним влияниям». Император сам выстроил подобную схему принятия внешнеполитических решений. Его ближайшие советники могли высказать своё мнение, он обсуждал вопросы внешней политики с вице-канцлером К.В. Нессельроде, с немногими друзьями - А.Ф. Орловым, А.Х. Бенкендорфом, И.Ф. Паскевичем, но решение принимал всегда сам.

Восточный кризис 1820-х гг. Николай I занял российский престол в разгар Восточного кризиса и должен был, прежде всего, заняться греческой проблемой. Восточный вопрос был тем делом, которое, по словам самого императора, ему завещал его брат. Николая спровоцировал активные переговоры России с британским руководством по греческому вопросу. Они завершились в апреле 1826 г. подписанием русско-английского Петербургского протокола, по которому Греция должна была получить автономию, а ее население свободу торговли и защиту собственности. Протокол предусматривал возможность вооруженного выступления России и Англии в пользу Греции, а также, что было особенно важно для России, ее право «единоличного вмешательства во внутренние дела Османской империи с целью защиты греков».

Туркманчайский (1828)(мирный договор с Персией) и Адрианопольский (1829) мирные договоры, а затем и заключение Ункяр-Искелессийского соглашения 1833 г. (договор о мире, дружбе и оборонительном союзе между Россией и Турцией) - всё это были шаги постепенного укрепления позиций России на Балканах, в Закавказье, на Чёрном море и в районе Проливов. Именно эти внешнеполитические успехи позволили России занять ведущее положение в составе «европейского концерта», но они же составили предмет зависти со стороны союзников, заставив европейскую дипломатию направить свои усилия на скорейшую дезавуацию русско-турецких соглашений. Туркманчайский (1828)(мирный договор с Персией) и Адрианопольский (1829) мирные договоры, а затем и заключение Ункяр-Искелессийского соглашения 1833 г. (договор о мире, дружбе и оборонительном союзе между Россией и Турцией) - всё это были шаги постепенного укрепления позиций России на Балканах, в Закавказье, на Чёрном море и в районе Проливов. Именно эти внешнеполитические успехи позволили России занять ведущее положение в составе «европейского концерта», но они же составили предмет зависти со стороны союзников, заставив европейскую дипломатию направить свои усилия на скорейшую дезавуацию русско-турецких соглашений.

В 1833 г. Россия подписала еще две конвенции с союзниками - Австрией и Пруссией. Ус -ловия этих конвенций шли в русле общих задач внешней политики России на Востоке: они подтверждали русско-турецкий союз, что было крайне важно для российского руководства. Секретная статья Мюнхенгрецкой конвенции с Австрией подразумевала, что «в случае ниспровержения современного порядка в Турции» обе державы будут действовать согласованно. Таким образом, Россия последовательно закрепляла все достигнутые успехи на Востоке. Можно сказать, что российская дипломатия действовала уверенно и профессионально, а отдельные дипломаты способствовали достижению этого успеха. В 1833 г. Россия подписала еще две конвенции с союзниками - Австрией и Пруссией. Ус -ловия этих конвенций шли в русле общих задач внешней политики России на Востоке: они подтверждали русско-турецкий союз, что было крайне важно для российского руководства. Секретная статья Мюнхенгрецкой конвенции с Австрией подразумевала, что «в случае ниспровержения современного порядка в Турции» обе державы будут действовать согласованно. Таким образом, Россия последовательно закрепляла все достигнутые успехи на Востоке. Можно сказать, что российская дипломатия действовала уверенно и профессионально, а отдельные дипломаты способствовали достижению этого успеха.

Лондонские конвенции Особняком стоит история заключения Лондонских конвенций 1840 и 1841 гг. Их результаты, полученные в итоге продолжительных и тяжелых для России переговоров, никак нельзя отнести к успехам отечественной дипломатии - отказ от контроля и преимуществ плавания в Проливах явился уступкой, сделанной ради поддержания европейского партнерства и был вынужденной мерой для российского правительства. Таким образом, слабая дипломатическая подготовка к заключению конвенций и явная неготовность российского посла в Лондоне Бруннова отстаивать интересы России привели к стратегически важным изменениям в расстановке политических сил на европейской арене в отношении важнейшего для великих держав Восточного вопроса.

Европейские Революции Начало 30-х гг. ознаменовалось целым рядом европейских революций, своего негативного отношения к которым российский монарх никогда не скрывал. И июльский переворот во Франции, и польское восстание, и бельгийская революция 1830 г. вызвали крайне негативную оценку НиколаяI. Однако его ненависть к происходившим в Европе изменениям редко приводила к вмешательству во внутренние дела государств, охваченных революцией, хотя он и демонстрировал свою готовность двинуть войска во Францию и в Бельгию. Все гипотетические предположения о возможном вторжении русских войск в Европу не имели своего продолжения - и даже принятые в 30-х гг. договорённости в Мюнхенгреце и Берлине не привели к русской экспансии.

Очередное разочарование принесли русскому императору европейские события 1848 г. Известие об отречении Луи-Филиппа крайне встревожило Николая I, но он не мог скрыть своего удовлетворения бесславным концом «выскочки»: «Людовик-Филипп теряет свой узурпированный трон тем же путём, каким он достиг его». Но и Луи-Наполеон не получил признания русского императора. Более того, отказ Николая I назвать Наполеона III «братом», по мнению современников, проложил прямой путь к началу Крымской войны. Очередное разочарование принесли русскому императору европейские события 1848 г. Известие об отречении Луи-Филиппа крайне встревожило Николая I, но он не мог скрыть своего удовлетворения бесславным концом «выскочки»: «Людовик-Филипп теряет свой узурпированный трон тем же путём, каким он достиг его». Но и Луи-Наполеон не получил признания русского императора. Более того, отказ Николая I назвать Наполеона III «братом», по мнению современников, проложил прямой путь к началу Крымской войны. Революции в Австрии, Пруссии, Берлине и во Франкфурте-на-Майне совершенно обескуражили российского монарха. Действительно, своим долгом Николай считал упразднение всякого «беспорядка» и наведение «порядка» так, как он его понимал. Однако, даже получив просьбу австрийского императора об оказании военной помощи против мятежных венгров, Николай I отнюдь не бросился наводить порядок в общем европейском доме. Николай I заявил, что поход в Венгрию необходим для спасения «своей рубахи».

В результате революционных потрясений в Европе 1848 г. одна Россия «устояла на ногах среди повергнутых престолов», и «революционный поток разбился у её ног», - так образно описывалась в прессе роль российской монархии, уцелевшей среди «развалин, загромоздивших Европу». В результате революционных потрясений в Европе 1848 г. одна Россия «устояла на ногах среди повергнутых престолов», и «революционный поток разбился у её ног», - так образно описывалась в прессе роль российской монархии, уцелевшей среди «развалин, загромоздивших Европу». После революций 1848 г. с политической сцены Европы исчез Меттерних, а с ним и вся его «система». Франция была настроена по отношению к России весьма враждебно, а Великобритания, вопреки надеждам Николая I на союз с ней, возглавила политический «поход» на Россию, которая, оставшись без союзников, вновь обратила взор на православных христиан Османской империи. Находившийся в плену собственных политических иллюзий русский император не замечал, что любой успех русской политики на Балканах вызывал в Англии рост того «недоброжелательства», которого глава православного мира стремился избежать. Христианские народы снова становились разменной монетой во внешнеполитических планах России, что привело к Крымской войне 1850-х. гг.

Подготовка к Крымской Войне К середине XIX в. Великобритания и Франция вытеснили Россию с ближневосточных рынков и подчинили своему влиянию Турцию. В то время Россия проводила активную политику, направленную на освобождение православных славянских народов из-под власти Турции. Чтобы ослабить Россию, Великобритания и Франция подталкивали Турцию на конфликт с Россией, обещая ей военную поддержку. Не без участия правительства Франции в 1850 г. возник спор между католическим и православным духовенством об обладании христианскими святынями в Святой Земле, которая находилась во владениях Турции. Провокацией, приведшей к началу войны, стала передача ключей от Вифлеемского храма Рождества Христова в руки католического духовенства. Этот акт был воспринят в России как оскорбление русского Императора. В феврале 1853 г. Николай I направил в Константинополь чрезвычайного посла А. С. Меншикова, который ультимативно потребовал, чтобы православные подданные турецкого султана были поставлены под особое покровительство русского царя. Посольство оказалось безрезультатным. В ответ на это Россия 26 июня (8 июля) 1853 г. с целью оказать давление на Турцию ввела войска в Молдавию и Валахию, находившиеся под её протекторатом по условиям Адрианопольского мирного договора. В конце сентября 1853 г. Турция под угрозой войны потребовала вывода русских войск и, наконец, 4 (16) октября 1853 г. объявила войну России.

В целом, оценивая дипломатическую историю России в период николаевского царствования, можно говорить об имеющихся просчетах внешнеполитического курса российского правительства, связанного с субъективно-личностными особенностями характера и политических воззрений российского императора. Что касается дипломатии как инструмента проведения в жизнь главных задач, поставленных перед ней правительством и лично Николаем I, то следует отметить, что ее успехи и просчеты были результатом выработанного в недрах российского МИД внешнеполитического курса. Дипломатическая служба Российской империи и отдельные представители российского МИД за рубежом действовали достаточно четко и профессионально. Более того, отдельные дипломаты не раз брали на себя инициативу в корректировках и «поправках» полученных из Петербурга инструкций, что ни разу не было признано ошибочным или неудачным со стороны российского МИД. Самостоятельные и решительные действия отдельных дипломатических представителей не раз спасали ситуацию, которая складывалась не в пользу России и требовала принятия немедленных решений. В целом, оценивая дипломатическую историю России в период николаевского царствования, можно говорить об имеющихся просчетах внешнеполитического курса российского правительства, связанного с субъективно-личностными особенностями характера и политических воззрений российского императора. Что касается дипломатии как инструмента проведения в жизнь главных задач, поставленных перед ней правительством и лично Николаем I, то следует отметить, что ее успехи и просчеты были результатом выработанного в недрах российского МИД внешнеполитического курса. Дипломатическая служба Российской империи и отдельные представители российского МИД за рубежом действовали достаточно четко и профессионально. Более того, отдельные дипломаты не раз брали на себя инициативу в корректировках и «поправках» полученных из Петербурга инструкций, что ни разу не было признано ошибочным или неудачным со стороны российского МИД. Самостоятельные и решительные действия отдельных дипломатических представителей не раз спасали ситуацию, которая складывалась не в пользу России и требовала принятия немедленных решений.